МАКСИМ БЛАНТ, экономический обозреватель NEWSru.ru
Архив NEWSru.ru
МАКСИМ БЛАНТ, экономический обозреватель NEWSru.ru
 
 
 
МАКСИМ БЛАНТ, экономический обозреватель NEWSru.ru
Архив NEWSru.ru

Выступая на инвестиционном форуме "Россия зовет!", организованном "ВТБ Капитал", замглавы Минэкономразвития Андрей Клепач посетовал на выросшую зависимость российской экономики от цен на нефть и притока капитала..

"Базовый сценарий прогноза предполагает рост (в 2011-2013 годах) на уровне 3,9-4,5% в год, хотя это рост, за который еще нужно побороться. Консервативный сценарий предполагает рост на уровне 3-3,5% в год, а если получим ухудшение ситуации с ценами на газ и нефть, то темпы роста могут снизиться до 2%", - "порадовал" собравшихся замминистра.

По словам Клепача, изменение цены на нефть на 10 долларов за баррель приводит к изменению роста ВВП российской экономики примерно на 0,4-0,5 процентного пункта.

Еще более тревожно прозвучала оценка того, что происходит в Российской экономике из уст главы "ВТБ 24" Михаила Задорнова "Рост 3% в год в течение трех-четырех ближайших лет в России - это очень печальная картина. По сути - это стагнация и потеря конкуренции со странами развивающегося рынка, которые стремятся к модернизации". Это уже даже не прогноз, а диагноз, причем диагноз довольно обидный для нынешней власти.

В самом деле: кто, как не российский президент, а вслед за ним и чиновники разного калибра, едва ли не в каждом выступлении на экономическую тему говорит о модернизации. И вот оказывается, что модернизация - это то, что происходит у других, тех, кому мы явно проигрываем в конкурентной гонке.

Можно, конечно, вслед за президентом просто констатировать выросшую зависимость российской экономики от цен на нефть, развести руками, да на этом и успокоиться в надежде, что мировая "гонка девальваций" загонит нефтяные котировки к новым историческим максимумам. И что это развяжет руки правительству, которое сможет проводить модернизацию так, как оно это понимает.

Но гораздо продуктивнее было бы разобраться в причинах ни с того, ни с сего выросшей зависимости. Ведь разговоров о ней не было ни в 2006-м, когда нефть в середине года выросла до 70 долларов, а к концу года скатилась в район 50-ти. Ни в 2007-м, когда баррель только подбирался к нынешним 80 долларам.

Сегодня, при прочих равных, России чрезвычайно далеко и до темпов роста образца 2007 года, и до прочих (за вычетом, разве что, инфляции) макроэкономических показателей трехлетней давности.

Закрадывается в голову крамольная мысль: сейчас мы пожинаем не только плоды мирового финансового кризиса (на рынке нефти он благополучно закончился), но и "ручного управления" вкупе с тотальной модернизацией.

Интересно, что Задорнов видит главные угрозы российской экономике вовсе не в падении мировых цен на нефть, а в росте инфляции и отсутствии бюджетной дисциплины.

Действительно, даже если сравнивать экономическую политику, проводимую сегодня властями, с той, которую они проводили до кризиса (не говоря уже о начале 2000-х), несложно сделать вывод, что подходы к решению практически всех вопросов изменились радикально.

Если раньше сбалансированных (а еще лучше - профицитный) бюджет и ускоренное погашение госдолга были главными приоритетами, а если денег не хватало, безжалостно сокращались госрасходы, то сейчас все обстоит с точностью до наоборот. Формирование бюджета превращается в манипулирование цифрами, а если денег на "приоритетные проекты" не хватает, власти. не моргнув глазом повышают налоговое бремя на экономику.

За примером далеко ходить не надо: в среду министр финансов Алексей Кудрин заявил, что налоговое бремя на российский бизнес в 2011 году увеличится на 2,3% по сравнению с уровнем этого года.

Если раньше в стране существовал простой и понятный механизм страховки от падения цен на сырье - Стабфонд (превратившийся после в Резервный фонд), - то теперь от него решено отказаться, потратив в следующем году последние остатки.

Справедливости ради, надо сказать, что перелом наметился еще до кризиса, когда правительство решило начать использовать "лишние деньги", наплодило госкорпораций и стало прибирать к рукам нефтегазовый сектор, мечтая о лаврах "энергетической сверхдержавы".

Кризис лишь забил последний гвоздь в гроб той политики, которая проводилась с начала 2000-х, и которая, как это ни парадоксально, снижала зависимость российской экономики от цен на нефть, стимулировала приток инвестиций, которые в деле модернизации отечественной экономики были куда полезней любых государственных "суперпроектов".