МАКСИМ БЛАНТ, экономический обозреватель NEWSru.ru:
На этой неделе замминистра финансов Дмитрий Панкин выступил с весьма интересным заявлением: Россия на настоящий момент не отказала Исландии, обращавшейся за кредитом, переговорный процесс продолжается, однако окончательные решения о предоставлении займа пока не приняты.
Шутка удалась: Исландия обратилась к России за экстренным кредитом в ситуации, когда счет велся не на дни даже - на часы. Прошли месяцы, российский Минфин все еще взвешивает все "за" и "против", и не исключено, что месяцев еще через восемь выделит-таки Исландии экстренную помощь.
Речь, впрочем, совсем не об Исландии - они-то выберутся из кризиса и без российских денег, можно даже не сомневаться. Просто ситуация с экстренным кредитом Исландии весьма красноречиво иллюстрирует, что именно случилось с российской экономикой в первые 4 месяца года, почему на фоне начавших в феврале расти и выросших уже на 20 с лишним долларов цен на нефть ВВП за первые 4 месяца года упал в годовом выражении на 9,8%, а в апреле к прошлому апрелю падение составило 10,5%.
Главным событием недели стало бюджетное послание президента Медведева. Все в один голос заявили, что президент был пессимистичен и исходил из консервативного прогноза. Бюджетный дефицит, по словам президента, составит "не менее 7% ВВП". Днем позже источник в правительстве заявил, что "дыра" может составить и вовсе 9% ВВП.
Параллельно Минфин отчитался об исполнении бюджета за первый квартал этого года. За январь-март включительно дефицит бюджета составил менее 30 миллиардов рублей, или 0,36% ВВП.
Невероятно, но в условиях кризиса существенно превзошла прогнозные оценки и собираемость большинства налогов. Например, поступление НДС превысило прогноз на 64,5%, НДПИ - на 25,3%, ЕСН - на 49%, налога на прибыль - на 69,7%. Но правительство бьет тревогу - по сравнению с прошлым годом поступления в казну в первом квартале сократились на 6,8%.
Интересно, на сколько они могли сократиться, если экономика за тот же период рухнула на 9,8%? Если исходить из этих официальных цифр, то получается, что фискальное бремя в первом квартале выросло, а правительство, "сидя" на нетронутых резервах, продолжало заниматься налоговой разверсткой в разоренной из-за девальвации российской экономике, несущей на себе бремя валютных кредитов.
На расходах же, которые могли хотя бы отчасти заместить обвалившийся внешний спрос платежеспособным спросом со стороны государства и бюджетников, Минфин сэкономил. А это значит, что не были оплачены товары и услуги, произведенные российскими предприятиями, не были обслужены кредиты, взятые в банках до кризиса. В результате, в отличие от ряда других стран, где бюджетные показатели на фоне российских выглядят ужасающе, падение экономики, как это ни парадоксально, не исчисляется, как в России, двузначными цифрами.
Интересно, какие меры должны принять налоговики, собравшие в первом квартале этого года на 6,8% меньше денег, чем в первом квартале прошлого, если учесть, что за первые 4 месяца российская экономика упала на 9,8% к аналогичному периоду прошлого года?
И если в российской экономике сегодня начинают появляться первые робкие признаки оживления, то благодарить нужно исключительно бюджетные расходы Китая, которые стимулировали спрос, в том числе на сырье. И бюджетные расходы США, где дефицит бюджета безо всяких резервов и с приближающимся к размерам ВВП госдолгом достигнет в этом году 13% ВВП.
Политика США, которые пошли ва-банк, рискуя слишком многим, - тема отдельного разговора, речь о России, где власти в течение ряда лет исправно изымали излишки, формируя резервы, и не торопятся их возвращать остро нуждающейся экономике, а если возвращают, то под несусветные проценты.
"Кровопускание" было полезно экономике, когда она балансировала на грани перегрева. Теперь же "экономность" Минфина, позволившая в первой четверти года фактически избежать дефицита бюджета, вылилась в двузначные цифры спада экономики за апрель, когда ВВП упал к апрелю прошлого года на 10,5%. Самое пикантное в том, что вместе с экономикой падают и налоговые поступления, подтверждая старый тезис о том, что "жадность порождает бедность".
